'American Thinker', США
Автор: Джеффри П. Хант
Политика Обамы в отношении Ливии типична для его внешней политики: осторожная, поздняя, отстранённая, и непродуктивная. Соответственно, результат от ливийского гуманитарного акта Обамы был предсказуем — это напрасные траты, которые добавляют более чем 1 миллиард долларов к американскому федеральному дефициту, и в то же время это даже на руку Кадаффи и позволяет ему продолжать безнаказанно истреблять гражданское население.
Независимо от соблюдения или не соблюдения Обамой Закона о военных действиях в отношении Ливии — это ещё не самое страшное по сравнению с необъявленной войной, которую Обама ведёт со своей собственной страной, Америкой. Бехнер и Лугар должны отвлечься от военных действий в Ливии и обратить более пристальное внимание на военные действия Обамы здесь, у себя дома.Необъявленная война Обамы с Америкой была столь же интенсивной, неумолимой, дорогостоящей и разрушительной, как любая необъявленная война начиная с Кореи. Бомбардировки Обамой через налоги, законы, энергетику парализовали и разорили нацию, погружая её в отчаяние, не виданное за последние восемь десятилетий.
За исключением Джеймса Бьюкенена, ни один другой президент кроме Обамы не был столь плохо подготовлен и преднамеренно не осведомлён, когда случился беспрецедентный национальный кризис. Теперь, в XXI-ом столетии мы погружены в тёмную бездну — наш народ переживает вторую Великую депрессию, которая имеет некоторые черты, сходные с первой: миллионы американцев являются безработными с незавидными перспективами для будущего; миллионы американцев потеряли свои дома с потерей права выкупа даже за цену намного превышающую их закладные; частный сектор в стогнации; высокие налоги и действующее законодательство делают накопление капитала и формирование новых рабочих мест невозможным.
Неспособность или нежелание Обамы прочитать историю, помноженное на его упрямую идеологию влиятельного правительства, вынудили его принимать и защищать единственную, самую разрушительную тактику, которая в своё время обрекала на провал Герберта Хувера, когда во время Великой депрессии глубоко опустила народ, поскольку нищета 1930-х сохранялась в течение почти всего следующего десятилетия — это тактика повышения налогов.
Неликвидность, во время Великой депрессии, закрыла тысячи банков, поглотила все сбережения, и разорила дома и фермерские хозяйства. Высокие тарифы повергли международную торговлю в шок, разрушая большое число бизнесов и приводя в негодность огромные запасы продовольствия.
Сегодняшний аналог — регулируемая лихорадка — задушила формирование рабочих мест, уничтожила рынки недвижимости и сокрушила любую надежду восстановить уверенность в себе, имея почти 2 триллиона долларов не покрываемых затрат в американском бизнесе.
«За исключением налогов и тарифов, — как утверждает Дэвид M. Кеннеди в своей "Свободе от страха: американцы во время депрессии и войны 1929-1945", — президент Герберт Хувер, по крайней мере, преднамеренно не углублял депрессию. Хувер был физически и морально истощён в неустанном поиске и применении любого средства, которое ослабило бы страдание и остановило бы экономический коллапс».
Вот слова Кеннеди: «Он жил в режиме подъёма в 6 часов утра и работал без перерыва почти до полночи. Его одежда была в беспорядке, волосы взъерошены, покрасневшие глаза, пепельный цвет лица».
«С экономическим коллапсом 1932 года он потерял все основания для победы на следующих президентских выборах..., казалось, он действовал больше для защиты исторического достоинства нежели для того, чтобы заслужить привязанность в сердцах избирателей».
«Всего лишь четырьмя годами ранее он одержал одну из самых оглушительных побед в истории президентских выборов... Великий строитель, ещё недавно самый уважаемый американец, был наиболее ненавидимой и презираемой фигурой в стране.»
Какой контраст с Обамой! Игра в гольф, отдых и развлечения, и запуск его избирательной кампании за восемнадцать месяцев до выборов 2012 года.
Хувер напрягал все силы для того, чтобы не позволить спаду превратиться в Великую депрессию. Он опробовал всё имевшееся в его распоряжении, что экономисты и банкиры-финансисты думали будет работать. Но поскольку Кеннеди далее смотрит, через призму экономиста Герберта Стейн, он говорит, что федеральное правительство в то время было ещё слишком маленьким, чтобы быть усиленным; у государственных и местных органов власти общий бюджет был в пять раз больше, чем у федерального правительства и, кроме того, в некоторых штатах законом были установлены ограничения на увеличение заимствований. Согласно Кеннеди, даже Пенсильвания в соответствии с ее собственной конституцией не могла заимствовать больше чем 1 миллион долларов.
Федеральный бюджет 1929 года составлял только 3% валового внутреннего продукта. Бюджет Обамы в 2012 году может приблизиться к 25% валового внутреннего продукта. Обама без предела плодит бюрократию, раздувает правительство, которое в десятки раз больше, — даже более огромно, чем Хувер, возможно, мог себе когда-либо представить — и играючи идёт со всем этим к глобальному дефолту.
В начале своей деятельности Хувер, не общительный по своей природе, использовал каждого политического деятеля и делового лидера, который, по его мнению, мог быть полезен для какого-то совета или действия. И только после истощения всех возможностей, в то время как национальные благосостояния резко упало и продолжало падать, Хувер становится замкнутым и нелюдимым. Кеннеди приводит чёрный юмор, шутку, ходившую в самых низких кругах во время президентства Хувера: «Президент попросил у помощника доллар, чтобы позвонить по телефону своему другу, помощник кинул ему десятицентовую монету и сказал: "Позвоните им обоим"».
Хувер был человеком широкого и глубокого интеллекта, жадным до знаний студентом экономики и финансов. Кеннеди приводит цитату от Теодора Жослин, секретаря Хувера: «У него был математический мозг... Пустите, например, к нему в офис банковских работников, и общаясь с ними, он: отбарабанит число банков в стране, перечислит их долги и активы, опишет тенденцию развития финансовых дел, войдёт в ликвидность или нехватку этих дел и частных учреждений — всё по памяти».
Какой контраст по отношению к президентству телевизионного суфлера Обамы, произнося банальные политические клише, он иногда не способен выдать что-нибудь более-менее оригинальное, выходящее за рамки предварительно подготовленной речи.
До того как стать президентом, Хувер был признан самым опытным титаном в организации где он тогда работал, он самостоятельно добился этого лидерства в программе продовольственной поддержки Бельгии. Как замечает Кеннеди, в конце войны, Хувер был личным советником президента Уилсона, «кто как не он был способен получить кредит на реорганизацию разрушенной войной европейской экономики».
Да, имя Хувера связывают с экономическим спадом. Но всё же он был серьёзен, целеустремлён, и, помимо всего, даже мог пренебречь своей собственной идеологией в поисках путей выхода из кризиса. Уступки Хувера при формировании Корпорации Реконструкции Финансов увенчали последовательность мер, использующих потенциальную власть правительственного вмешательства, когда дело касалось частных средств, но они оказались недостаточными. «Фактически, — продолжает Кеннеди, — видный экономист Колумбийского университета Рексфорд Тагвел, закулисный архитектор почти всего, что касается "новой экономики", позже признал, что фактически вся "новая экономика" экстраполировалось из программ, которые запускал Хувер».
И всё же у Обамы есть два сходства с Хувером. Первое связано с общественным декларированием, склонном к недооцениванию серьёзности кризиса.
Заметное недооценивание серьёзности кризиса Хувер делает в мае 1930 года: «Я убеждён, что мы пережили худший период и, продолжая прилагать усилия, мы быстро справимся... с депрессией». На прошлой неделе мы услышали от Обамы что «экономика мало-помалу выправляется... и сталкивается с новыми ударами на пути к восстановлению».
Комментарии Хувера носили случайный характер для того времени, Обама же вносит путаницу преднамеренно.
И второе, мало чем отличаясь от Хувера, что касается обложения населения налогами, Обама спокойно наблюдает за непомерно возросшими размерами ежедневных трат простых американцев, начиная от завышенных цен на энергию и заканчивая возросшими природоохранными тратами при производстве этой самой энергии до 1 триллиона долларов.
Кто может объективно обвинить Обаму в том, что он ухудшил существующую ситуацию? Углубил ли он кризис преднамеренно — этот вопрос остаётся открытым; в конце концов у нас нет какой-либо экспертной комиссии, чтобы раскрыть его зловещий план. Но даже если экономический кризис произошёл по незнанию, глупости и пренебрежению — он не перестаёт от этого быть экономическим кризисом. По крайней мере Хувер, в отличие от Обамы, был экономистом-самоучкой, который понимал как формируется капитал и ликвидность, владел денежно-кредитной и финансовой теорией, разбирался в международной торговле, долгах и потоках валюты.
Возможно, международный изоляционизм породил и продлил Великую депрессию. Собственный личный изоляционизм Обамы, выражающийся в его презрении к обычным американцам и сдержанных отношениях с иностранными лидерами, привели к презрению и враждебности, которую он выказывает республиканцам, является постоянной преградой на пути поиска решений.
Даже бывший ярый сторонник Обамы, Остан Гулсби, главный экономический советник президента, пришёл к выводу, что решение сложнейших задач делает невозможным личностные дружеские отношения, поэтому приходится выбирать что-то одно после 10 месяцев на занимаемом посту.
В силу своего темперамента, Обама действует очень деструктивно и на души простых американцев, вызывая в них такое же большое разрушение, как его беспилотные самолеты на военных объектах в Афганистане. Лишённый честной аналитики, Обама продолжает делать ложные выводы и выдавать фальшивые сообщения. Даже Вашингтон Пост, очень лояльный к личности и политике Обамы, был в шоке от его лжи об успехе самообновления промышленности.
Если игра Обамы в этой необъявленной войне с Америкой ведётся до его победного конца, то он весьма преуспевает в этом. Ещё неизвестно, могут ли республиканцы быть доведены до того психологического состояния, чтобы повторить известное возражение генерала Мак Олифа на требование немцев сдать Бастонь в декабре 1944 года.
Только Конгресс может теперь сделать то, что избиратели уполномочили его сделать, остановить и обезаружить необъявленную войну Обамы с Америкой. И пока не наступил ещё 2012 год, кто должен стать тем генералом Паттоном от республиканцев, который придёт и спасёт Америку?
Комментариев нет:
Отправить комментарий